Кузьмин Николай Анатольевич

Николай Анатольевич Кузьмин родился 6 февраля 1965 года в г.Борзя Читинской области. Среднее образование получил в Перми. С 1984 по 1986 год служил в армии. После демобилизации работал на заводах Урала. В 1991 году приехал в Воркуту.

В 1992 году опубликовал первое стихотворение в газете «Заполярье» будучи участником литобъединения при газете. С 1995 года Н.Кузьмин – студент Литературного института им. А.М.Горького. В 1997 году переехал в Сыктывкар. Печатался в коллективных сборниках «Актированный день» (1994), «Белый бор», в журналах «Север», «Крещатик» (Германия) и других Автор двух сборников стихотворений. Стихи переводились на венгерский язык.

В 1999 году Н.А.Кузьмин принят в Союз писателей России.

Ныне проживает в г. Гремячинск Пермского края.

Соч.: От «а» до «я», 1996; Незваный гость, 2003. Visszhangok Osszhfngja. Komifoldi memorokseg. Nyiregyhaza, 2009

Лит.: В.Богданова. Не ширпотреб – Заполярье. 1996, 10 авг.; И.Вавилов. Нелегалы? – Красное знамя. 1998, 6 нояб.; Б.Ильин. Поэтыд пö кортöм гöсть кодь – Йöлöга. 2003, №28.

О творчестве Николая Кузьмина

http://samlib.ru/c/ciwunin_w_i/nezwannye.shtml
http://www.finnougr.ru/blogs/index.php?page=post&blog=skrebec&post_id=2839
http://www.proza.ru/2013/11/09/409

Стихи Николая Кузьмина

http://bard.ru.com/php/bards_song.php?name=%CA%F3%E7%FC%EC%E8%ED_%CD

***

Незваный гость, простуженный и пьяный,
Сел и твердит косноязычно: «Гадость
Ваш стол и ваша заливная рыба.
А к чаю можно и коньяк подать –
Не всё ль равно, чем вытошнит в подъезде».
Он тычет в нос хозяину ботинком,
В котором трижды поле перешёл,
Земную жизнь пройдя до половины.
Он шрамы кажет – этот от ножа,
А этот от когтей Любови третьей.
А седина висков («в мои-то годы…»)
Подчеркивает аристократизм.
«Ты не журись, хозяйка. Знамо, худо
Тебе сейчас. Но знай, не будь меня,
Придут другие гости, да не в гости…
Детишки спят? Дай Бог им светлых снов!
А я спою сейчас – душа изныла,
Наружу рвётся! Нет, перемогла.
Но всё одно, спою!»

Поэты так же по миру идут –
Незваным гостем – входят и уходят.

***

Давай, перо, причудливой беседой
Потрать благословенные часы.
Неведом собеседник, день неведом,
Для очной ставки не объявлен сыск.

Так потерпевший кораблекрушенье
В бреду макает в вену ржавый гвоздь.
Собратьям повествуя задушевно,
Что с ним по воле случая стряслось.

Давай, перо, беседуй откровенно.
Не клянчи, вызывай на диалог.
Пока не разлюбили нас Камены
За грубый слог,
   за непевучесть строк.

***

Не жди, судьба, спасительной подсказки.
Плутая, не ищи ты смысл и прок.
Давно дождей неистовые пляски
Размыли гладь моих прямых дорог.

И грязь вкруг, и грязь внутри – навеки.
Но, слава Богу, короток мой век.
А дни длинны…Я опускаю веки.
Тащу вслепую тело на ночлег.

Случаются минуты озарений –
Иллюзия прощенья за грехи.
Я прячусь в ночь. Нет тленья и сомнений,
А есть поэт, и есть его стихи!

Храним трудом, бессмысленным для многих,
Кичусь, стянув потуже ремешок.
Путь ясен, не беда, что дрянь – дороги.
Плесни, гроза, слепцу на посошок!

***

Жить без имени, без отчества,
В лужах под дождём плясать
И, куражась, тихой полночью,
Улетать под небеса.

Там прохладно, да не тягостно.
Одиноко, но светло.
Всех вас, братцы, взял бы с радостью
Погулять средь облаков.

Выпить чарочку на тучке,
Вольно спеть под молний треск.

Впрочем, пейте дома лучше –
В небе закуси в обрез.

***

У поэтов одна забота –
Обессмертить любимых своих.
Невесёлая, скажем, работа.
А работа - не хуже других.
Жалко, что за работу эту
От любимых «спасибо» не жди.
Это также привычно поэту,
Как земле
сентября дожди.

***

Закружи, не жалея, воркутинская вьюга,
Потерявших друг друга у Полярного круга,
Возлюбившим разлуку – дай печаль и тревогу,
Кольцевою дорогой брось к родному порогу.
Жизнь войдёт на поправку,
Но просите у Бога,
Чтоб не стала удавкой
Кольцевая дорога.

***

Стылый ветер в челюсть бьёт с размаху.
Гордо головы не подниму.
Я смирительную, прочную рубаху
Поутру на тело натяну.

Побреду меж стылых серых зданий,
В грязных лужах ноги промочу.
Был когда-то первым – стану крайним.
Что с того, хочу иль не хочу?

Буду перед всеми виноватым,
Буду лишним в радости чужой.
Жалко, что не вылеплен горбатым, -
Кланяться трудней, пока прямой.

И, покорный, встану на закате,
По щекам слезы размазав соль.
-Граждане, ответьте, Христа ради,
Может, вам нужна чужая боль?

***

Поранились? Так что ж –
Приложим подорожник.
До свадьбы заживёт.
За здравие нальём.
Мир добрый. Но пока
К добру не расположен.
А мы пока живём.
Нелепо, но живём.

***

…на сотни вёрст ни огонёчка.
А дальше – снова сотни вёрст.
А дальше? Что там дальше, дочка?
Ответить сможешь на вопрос?

Быть может, детская наивность
Укажет, где забрезжит свет,
Где одиночества повинность
Избыть поэту даст поэт.

***

Постпробужденья церемониал –
Гадание над чашечкою кофе.
Как относиться к тем, кто бунтовал
Против Петра, храня присягу Софье?

Поднимем бородатого стрельца
На пьедестал и надписью отметим:
«Его убил похеривший отца.
В веках его ошельмовали дети».

Щекочет ноздри кофе аромат,
Блаженствуя, шмалю табак вирджинский.
Что тут гадать? Уже я слышу мат
Потомков, осквернённых нашей жизнью.

***

Слышишь шёлковый шелест?
Листочки шевелятся в почках.
Не заглушит шипение шин
Зарожденье живой тишины.
Ты не сыщешь врача
Лучше белой мерцающей ночи
Для души очерствевшей,
Снедаемой чувством вины.

Снег бинтом заскорузлым
Цепляется к ранам-оврагам,
И щемящая Большое спасибо,
Ядовито клубится над ним.
Слышишь шёлковый шелест?
То шепчет зелёный оракул:
«Приготовься к беде,
ибо ты ещё будешь любим».

***

Что печалишься, осень-сестрёнка,
Растранжирив запас золотой?
Причешись дождевой гребёнкой,
Приглашая снега на постой.

В тёмный омут звезда упала.
Ночь прикрыла паденье льдом.
Что печалишься? Всё пропало.
Всё идёт своим чередом.

***

-Твои руки в крови.
-Я в оглохшие двери стучал.
-Насторожен твой взгляд.
-Часто я забывал остеречься.
-Мутен твой разговор.
-Я отвык. Я так долго молчал.
-А куда ты идёшь?
-Посмотреть, где кончается вечность.

***

Дождик накрапывал, время тянул.
День пребывал в непонятной тревоге.
Самое время пуститься в загул,
Или напротив – подумать о Боге.
Не обелялся давно серый свет.
Я не о снеге, о чем-то заветном.

…Утро. Проходит по миру поэт
Белый, пушистый, воздушно-сонетный.
Смотрит наивно на мир и народ.
И отвечает народ добродушьем,
Так как забыт на полях недород –
Стала поэзия хлебом насущным.
Скрипку берет тракторист в перекур,
Грузчики спорят о стиле барокко…

Дождик накрапывал, время тянул.
И дотянул, что рвануло с востока.
Солнце рвануло. Взрывною волной
Смыло тревогу, волненья исчезли.
Были бы будни, а не выходной,
Глупости разные в череп не лезли.

***

Голова моя седа.
Это, право, ерунда.
Главное – не облысела
И при мне она всегда.
Крыша едет иногда.
Это тоже не беда.
Дуракам везёт в России.
Правда, очень иногда.

***

Недостойная песни
Лезет в окна заря.
Мы с тобою не вместе –
Я уверен, что зря.

Зря дороги раскисли,
Зря, меняя маршрут,
Полуночные мысли
Друг от друга ведут.

Слушай, ближе к закату,
После осени, в пять
Подходи к снегопаду.
Я там буду стоять.

***

Вот дом, который
Построил поэт.
Это — История
Средних лет,
Там хранятся
Осколки бед,
Там одной стены нет,
А на другой — портрет
Любимого таракана
На фоне стакана,
Разбитого под Москвой.
Если порою ночной
Войти со свечкой и встать
Возле окна,
В отсутствующей стене
Увидишь, что вполне
Это приличный дом.
Лишнего нет в нём
Ничего.
Ни того, ни другого -
Ни хозяина самого,
Ни дома.