Вурдов Алексей Иванович

Вурдов Алексей Иванович родился 21 февраля 1956 года в г.Инта. Окончил Архангельский лесотехнический институт. Служил офицером УВД, работал помощником лесничего, инструктором райкома комсомола, начальником службы безопасности, директором охранно-сыскной фирмы, советником по экономическим вопросам. В настоящее время на творческой работе.

В литературу он пришел зрелым человеком, серьезно стал заниматься писательским трудом в 2002 году. Пишет на коми и на русском языках. Печатал свои произведения в журнале «Войвыв кодзув» («Северная Звезда»), «АРТ», в российских и республиканских газетах.

Первая книга рассказов «Менам Йирва» («Моя Ирва») вышла в 2005 году, в 2007 году увидела свет вторая книга «Сир войт» («Капелька смолы»), затем в 2008 году на русском языке вышла книга «Ирвинские сны». Член Союза писателей России с 2008 года. Дважды награждался Дипломами за I место в конкурсе «Эзысь борд» в номинации «Проза». В 2011 году издал книгу «Удоралöн история - мойдöмъясöн» («История Удоры в сказаниях»).

Написал сценарии к четырем кинофильмам и в содружестве с сыктывкарцем Евгением Танимовым создали кинофильмы «Эхо зырянской Ежуги» (2011), «Дух Большого Субача» (2012), «Ирвинское зазеркалье»(2012), «Легенда о мезенской чуди» (2013 ). Его фильмы вошли в десятку лучших творческих произведений европейского значения на Международных фестивалях визуальных искусств финно-угорских народов «Туйвеж» («Перекресток»). Живет в поселке Усогорск.

Об Алексее Вурдове

Произведения Алексея Вурдова

Алексей Вурдов

Грань

Рассказ

В своих охотничьих владениях, что на реке Ирва, где поистине стихия удивительных зеркальных озер и «волны» моренных бугров, покрытых хвойным «одеялом», я всегда люблю утиную пору, особенно весной. Любой охотник-любитель знаком до боли о волнующей страсти и , конечно-же, болен азартной эйфорией своих чувств во время перелета утиных стай с мест зимовки. Родные просторы каждый год, несмотря не на что, манят, притягивают своих пернатых друзей и те безошибочно находят обратную дорогу домой. Диво да и только! Да, так уж устроена крылатая философия сезонных обитателей севера.

А, впрочем, законном Природы перечить не стоит ибо мы сами такие же ее отпрыски, как и все живые «божьи твари»

Итак, однажды, еще в юности, я совершенно случайно оказался свидетелем одной печальной истории пары влюбленных уток-свиязей. Все происходило на моих глазах. Пара свиязей облюбовала озеро «Яксукман-ты», на берегу которого стоит наша родовая лесная избушка и почти каждое утро можно было наслаждаться их брачным союзом. К слову сказать, деликатность отношений птиц имела свои рамки и это выглядело чересчур ненавящего, скорее-скрытно, но с присущей грациозностью и особым шармом. В принципе, тут удивляться нечему, ведь брачные игры птиц не для глаз, а некое таинство.

По крайней мере шло время, приближался конец мая. Уже вышла первая зелень, лиственные деревья обрели окаймленные очертания кроновых форм, а нежно - клейкие листочки перышками обратились к солнцу. Стремление к новой жизни настолько было велико, что даже давно утратившее свои силы высохшая береза над водой распустила свежую поросль и казалась невероятным на чем жиждется трухлявое дерево. Поразительно, но окружающие ее молодые подружки от радости слезились лучистым соком через раскрывшиеся поры, окропляя мерзлую почву живительной влагой.

Время от времени со стороны реки доносился гул лодочных моторов запоздалых рыбаков спешащих в свои угодья. Одиночные выстрелы в округе хоть и настораживали мое воображение, но каких либо поводов для беспокойства не возникало, так как последний перелет водоплавающей дичи еще не закончился. Все шло вроде-бы своим чередом. На озере как обычно по утрам проверял свои рыболовные снасти, а потом суетливо занимался другими хозяйственными делами. Но больше любил, сидя у костра, разыгрывать несусветные монологи с лесными птицами, передразнивая их пение, своим нескладным подражанием и импровизированным кривлянием. Хоть и выглядело это на мой взгляд забавно, зато со стороны-более чем странным.

Этим утром неожиданно зарядил мокрый снег, а всю ночь северо-западный ветер нещадно трепал нежную красоту. Низкие дымчатые облака закрыли белый свет и рвали друг друга на части. «У-уу-у-уу!» - тревожно охали вековые взлохмоченные ели, временами выдувая тысячи сухих иголок и пуская их поветру. И вдруг совсем близко я услышал знакомый свист: «Фи-и-ю-ю-у!» -«Ага! - подумал и оглянулся-Свиязи! Ну дают, даже такая непогода им нипочем! Эх! Кажись волнуются…..» Хоть увидеть мне так неудалось где они пролетели, однако, через какие-то пять-десять минут снова услышал свист, потом снова и снова …..И лишь, когда спустился к самой воде заметил как утка свиязь в гордом одиночестве, отчаянно махая крыльями встречному ветру, витиевато нарезала круг за кругом над островком леса противоположного берега озера. «Самец,-мелькнуло в голове.- А где же самка?» И на самом деле подруги не было видно. Наконец, птица исчезла из виду, а я озябший и промокший тоже удалился в теплую избушку.

Днем распогодилось и даже несколько раз на мгновения выглядывало солнце. Да и ветер поутих. Грех отлеживать бока в весенний день и я спокойно принялся ремонтировать покосившуюся скамью, с которой уже два раза падал на землю. Пока работах стамеской да молотком, незаметно вокруг начали сновать рыжие длиннохвостные сойки. Любопытные птицы тихо перелетая с ветки на ветку нисколько не боялись ни меня, ни стуков. А вот еще одни гости пожаловании- желтогрудые синички и вечный таежный труженик-бело-красноголовый дятел.Под карнизом на углу кружился клубок тлей, а также еще сонные комары без всякого стеснения изредка залетали в ухо. Живое содружество поднимало мне настроение и, скорее, вдохновляло а полезные помысли. Закончив починку скамьи, тут же взялся за другую работу- из свежей осиновой чурки нарубил заготовки и начал строгать формовки ложек. Не успел еще обработать и две болванки, как опять небо помутнелось и вновь нахлынули свинцовые волны со сноповым зарядом мокрого снега. Пришлось спешно зайти в свое жилище.

Лесной чай из березовой чаги как никогда был очень кстати. На горячей плите чайник с напитком тихо шипел и парил тонкой струйкой. Темно бордового цвета с переливом да еще с добавленной сушеной мятой, да в прикуску с черными сухариками и, опасаясь обжечь губы, все - же мелкими глотками одолел полную кружку. Даже рубашка взмокла от пота, а все равно было чертовски приятно и благостно на душе. Раскинувшись на полате, закрыв глаза, совершенно разомлев, незаметно ушел в себя-глубокий, смиренный мир уединения. Господи! Вот она, благодать! Ну, что еще человеку надо? Умиротворенность, блаженство, какая то внутренняя радость…. Уф-ф! Сколько я проспал не знаю, но на улице разлившаяся синева от горизонта до горизонта везде играла тенями, а от мокрой земли парило молочной дымкой. Я стоял на берегу озера немного заспанный, огляделся, вслушиваясь в звуки и шорохи, хотя плеск ряби на воде ощущался на слух более мелодичным. Причем, неожиданно для себя обнаружил, что убывающая вода обнажила часть кормы давно уже утопшей, сгнившей деревянной лодки. Как мне ранее рассказывал отец, на этой лодке якобы, когда то, в далекие 60 – ые приезжал уполномоченный района на Ирву дабы своевременно известить рыбаков о дополнительных поставках рыбы государству, а так как ветхая «посудина» напоролась на топляк и получила роковую пробоину решено было оставит до «лучших времен». Так или не так, однако, до сих пор этот памятник напоминал собой о прошлом. Не раз я пытался отбуксировать остатанки лодки к самому берегу, но тщетно-цепкий ил поглотивший половину суденышка не давал мне никаких шансов. Вот так каждый раз, как и сейчас, я смотрел на уродливое зрелище и от беспомощности только молча вздыхал. «О! Опять! - вслух сказал я и повернул голову в сторону протоки.- Летит, летит!» Показался силуэт летающего свиязя который жалобно издавал пискливые крики. Утка вновь кружила над знакомым местом как- будто взывала о помощи. Да, да именно взывала о помощи! Не знаю почему, но, не раздумывая я сел в лодку, завел мотор и тихонько направился на противоположный берег. Несколько раз вдоль береговой линии, среди ивовых кустов, объехал заводи и курьи до конца озера. Но ничего подозрительного к счастью или несчастью я не обнаружил кроме нескольких перышек в двух местах. Версия о том, что любой охотник мог сбить самку свиязя, конечно же, имело место. К величайшему стыду в реальной действительности такое часто случается, когда горе охотники бьют подряд невзирая самка или самец. И я не исключение, когда то сам был грешен. Где эта грань? Кто рассудит – сознательно либо случайно? Согласен в одном, мерило это совесть! Но возникает и другой вопрос имею ли я право осуждать других? Не знаю, в голове у меня все запуталось. Скверное настроение не давало покоя до ночи, пока не погрузился в глубокий сон.

Прошло еще несколько дней, потом еще…., но больше криков плачущего свиязя я не слышал. Честно говоря, на какое-то время даже забыл, так как другие думы и заботы требовали постоянного внимания.

Но пришла пора покидать свой родной уголок. Как говорится, всему свое время.

Так или иначе, настал час, когда упаковал свой скромный скарб с вещами, бачком с рыбой в лодке, попрощался с избушкой и оттолкнулся от берега. Домой! Солнце светило прямо в левый глаз, а яркие блики играли на воде так, как будто смеялись надо мной. Опять же чувство волнения не давало мне ровно дышать. А вот и тихая протока. Стоп! Аж сердце екнуло! Истерзанная падальщиками тушка свиязя коснулась борта лодки. Я нагнулся и поднял ее на колени. Потрясенный мрачной находкой сначала довольно долго не смог осмыслить о случившемся. И лишь, когда оценил степень трагедии этой мирной беззащитной пары птиц в сравнении с человеческими судьбами, мурашки пробежали по телу. В конце концов живой мир един и никак нельзя разрушать его собственной жестокостью и бездушием.

«Он подарил своей любимой свою жизнь,- в висках стучал метроном.- Господи, почему так? Верность- это самопожертвование? Если любовь, наверно-да, ибо любовь вечная! А ведь он умер от тоски к любимой. Разве это не высшее проявление верности и любви! Эх, люди, люди! Одумайтесь!»

С чувством вины и стыда озираясь вынес мертвую птицу на берег и зашагал к ближайшей березе, где отрыл рукой ямку и похоронил гордого свиязя. Он заслужил памяти. И здесь нет сентиментальности, здесь- уважение и благодарность. Жаль, что нет гармонии среди людей, жаль… А ведь каждому из нас хочется летать как птица!